хосспади, насколько раньше было проще, с одним ОТП теперь одно трудно, другое стыдно, третье - обоженет, какое третье, куда? моя моногамная натура со стойкой склонностью к узконаправленной фанатичности страдает и не может произвести ничего значимого, все время сбиваюсь(

@темы: fictionship, девочка чем это ты меня накормила, Far over the Misty Mountains cold, ours are the biggest parasites

---

праздник? не, не слышала.
вместо этого меня уже некоторое время назад захватило мощное форева элон вместе с олл юслесс и непреодолимым this-is-not-where-i-belong.
в Норвегию хочу, к склонам, елкам и орнаментам *_*

@темы: foundations, i'm inside, девочка чем это ты меня накормила, мне знаком этот столб, J.R.R.Tolkien

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ЩИ

Приятельница Пушкина фрейлина двора А.О Смирнова-Россет вспоминала: «Хотя летом у нас бывал придворный обед, я все же любила обедать у Пушкиных. У них подавали зеленый суп с крутыми яйцами, рубленые большие котлеты со шпинатом или щавелем и на десерт варенье из белого крыжовника».

(с)

www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/lavr/02.p... как прекрасно *_* и это тоже культура. и еще какая! что я делаю

@темы: это что, травяные булочки?

---

hobbit: bond . by *megatruh on deviantART

@темы: Thorin Oakenshield, Far over the Misty Mountains cold, FiliKili

---

вот я и дожила до сочинения стихов, которые никому не покажу. как-то все не как у людей, в обратном порядке
исчо Митчелла, пожалуй. сгрызла руки до локтей на 3.04. то ли еще будет *_*

@темы: Being Human, Aidan Turner, i'm inside, девочка чем это ты меня накормила

---

я решила, что нужно принести сюда бицепс, лопатку, ямочку и все остальное прекрасное скоро добуду качество получше

@темы: Being Human, Aidan Turner

---

хочу белые стены с Тернером плакатами. как дожить до этого

нашла сегодня черные джинсы своей мечты
и очень эреборское кольцо. я знала, что оно там есть, знала. лиза и кольца. всегда. муа-ха-ха.

@темы: marker, i'm inside

---

09.02.2013 в 20:01

Пишет  Ayumi Lemura:

Вопрос, который заставляет их хватать себя за разные места

Как всегда, больше всех вопрос смутил Ричарда )))))

ААААА Ричард, что ты делаешь до слез
по ходу, если он не сам выбирает себе одежду на всякие мероприятия, возможно, что сначала ему пришлось искать где на нем карманы, чтоб понять, что в них *_*

@темы: Richard Armitage, youtube, Far over the Misty Mountains cold

---

я таки упоролась до снов с Эйданом-Митчеллом правда, не помню ничего, кроме его улыбающегося небритого литса. а что еще надо, собственно?
что любопытно, тернеровский Росетти меня когда-то люто раздражал. а, ну. вместе с остальным кастом "Отчаянных романтиков" -_-

@темы: movies, Being Human, Aidan Turner, i'm inside, это что, травяные булочки?

---

Название: Птицы Солнцеворота (или рабочее — Возвращение в БрайтсхедШир)
Автор: fromdarkwater
Фандом: Хоббит (книга и фильм)
Жанр: ангст, романс, пре-слэш, балрог-знает-что
Пейринг: Торин/Бильбо (и брожение вокруг Фили/Кили фоном)
Рейтинг: PG (если не G, кхе)
Размер: 8768 слов
Cтатус: закончен
Дисклеймер: все Дж. Р. Р. Толкину, П. Джексону и Ко.
Предупреждение: воскресающие гномы *_*
От автора: написано на вот эту hobbitfest.diary.ru/p184128365.htm заявку четвертым исполнением.

Часть I

Прекрасные ровные колечки дыма, которые у Бильбо получаются уже без всяких усилий, сами собой, легко поднимаются, летят, падают глубоко во тьму вечернего неба. Тонкий слой снега на земле у скамейки должен бы холодить ноги, но Бильбо этого не чувствует. Не беспокоится он и о том, что не смел это безобразие в аккуратные сугробы вокруг площадки перед дверью, как делал это каждый год. Каждый год до…до того, как он совершенно перестал вести себя обычным образом.
На западе — полосками красный и синь такая, что Бильбо вспоминает драконью чешую, до того жесткую, что кожу ободрать можно, а еще вдруг ощущение хрупкого азурита под пальцами и сырой холод пещер, и глухой, странным образом мягкий голос, шепчущий совсем рядом о камнях, выветривании и времени, которое не щадит даже горы. Бильбо закрывает глаза. Еще до того как Торин показывал ему минералы в темных переходах Одинокой горы, при свете факела, до того, как кожу под ключицами стала приятно холодить мифриловая кольчуга, хоббит слышал о неумолимости времени от другого существа.
Были моменты, когда он хотел рассказать о кольце не так, как рассказал гномам в Лихолесье. Рассказать именно Торину о том, как страшно ему было, как холодно, как дрожь пробегала по телу от каждого плеска у подземного озера, и как близок он был к смерти, и как чудесно спасся. Хотел сказать, чтобы Торин забрал эту его удачу себе, ведь воину она нужнее. Хотел рассказать, как одиноко и порой совершенно отчаянно было во дворце Лесного короля, как серо и уныло было небо, проглядывавшее изредка среди корявых ветвей снаружи, за каменными вратами. Как бухала кровь в висках и дрожали руки, когда он протягивал Сердце Горы и ее Короля человеку из Озерного города. Рассказать. Но сейчас…сейчас все потеряно. Радужный свет Сердца сокрыт у корней горы, азурит давно искрошился, глаза, синева которых глубже синевы любого драгоценного камня и неба, не смотрят больше на этот мир, такой маленький и одинокий, уютный, тесный и пустой одновременно хоббичий мирок в Шире, Бэг-Энд, Нора под Холмом. Добро пожаловать домой, Бильбо Бэггинс.
Бильбо тяжело вздыхает и, привлеченный вспышками света, задирает голову к небу. Он почти выпускает изо рта трубку, глядя широко раскрытыми глазами, как в наползшей уже на небо тьме, высоко над холмами Хоббитании, вспыхивают и летят вниз серебристые и золотистые искры.
Гэндальф! — думает Бильбо. И сам себе не верит. Это вовсе не те диковинные цветы, что расцветали в небе стараниями старого мага. К тому же, Бильбо точно помнит, что старик не предупреждал, что приедет в зимний Солнцеворот. Но разве же бывают такие звездопады? Да еще зимой. Разве что у эльфов, у тех все может быть, — но только не здесь, в этом тихом холмистом краю отродясь ничего необычного само по себе не случалось. Необычное приносил с собой Человек с посохом, как называют его гномы. Это он первым поселил такое чуждое хоббиту, слишком для него большое, болезненное теперь, спустя год, чувство беспокойства, и неуемность, и жажду приключений у Бильбо в душе.
Тут он ощущает горечь табака на языке и то, как непролитые слезы жгут под веками. Бильбо шмыгает носом и аккуратно промокает глаза свежим платочком, извлеченным из кармана. Какая роскошь! Да, старый пройдоха с нечесаной бородой, вот что ты мне оставил, друг мой, то, из-за чего сам так злился в тот вечер, — платочки да салфетки, да блюдца с кексами, да вечный голод и вечную жажду до чего-то — другого.
Звезды ли, фейерверки ли…Не его это дело теперь. Бильбо вытряхивает трубку и встает, чтобы пойти спать. Но оборачивается, так и не взявшись за ручку двери, потому что ему чудятся звуки взрывов, веселых взрывов, и веселого смеха внизу, и у реки. Кажется, что хоббиты не просто празднуют, кажется, что все как когда-то, только ветер чуть прохладнее. Дети бегут за повозкой и кричат, а Гэндальф довольно усмехается под широкими полями шляпы и не может отказать им. И небо продолжает вспыхивать волшебными искрами. Если это звезды, то они ждут Бильбо, специально падают так медленно, что даже нерешительный хоббит успеет не только доверить им желание, первым пришедшее на ум, но и придумать тысячу новых. Но у этого хоббита нет сил на тысячу желаний. Он открывает рот, а потом закрывает его руками, крепко-крепко сжимает зубы, чтобы не вылетело, не потерялось среди многих нечаянно произнесенных и обреченных не сбыться, - и говорит про себя (и небу, и этим звездам-искрам): «Возвращайтесь. Только вернись ко мне, пожалуйста».
Бейте тарелки, тупите ножи…А один из них, он не стал бы, конечно. Он бы ел тихо и смотрел исподлобья, сверкал бы глазами.
Бильбо Бэггинс — часть чего-то большего, чем один маленький хоббит (даже если он наполовину Тук), чего-то, что развалилось, растерялось. Потерянность злит и съедает изнутри. Он хочет найтись уже, опять. Хочет найти и быть найденным.

Утро тихое. Оно одновременно похоже на то весеннее утро много-много дней, переходов, страж, выкуренных трубок и вздохов назад, и не похоже совсем. Бильбо некуда спешить. Он промаргивается, вытягивает ноги. Снова заснул, не укрывшись, словно на скалах, свернувшись калачиком, и порядком продрог. Он должен бы стареть, но все чаще чувствует себя как ребенок, притом сбежавший и всеми брошенный одновременно. Что, конечно же, не добавляет ему ни оптимизма, ни обычной хоббичьей солидности. И не только он это чувствует, как ни скрывайся за старыми «Добрыми утрами».
Снег за круглым окном кружится и падает с едва слышным шорохом, крупными пушистыми хлопьями. Крыльцо совсем заметет. Ну и пусть. Разве Бильбо нужно куда-то идти? Нет, никаких походов, здесь же не любят приключения, никаких приключений.
Чайник свистит на плите. В гудящей со сна голове почему-то крутится «Заходите на чашечку чая в любое время, заходите на чай, пожалуйста. В любой день». Бильбо суетливо мечется по кухне, по кладовой, рассыпает чаинки дрожащими руками. Гонит воспоминания. «Я заблудился. Дважды».
Сколько же это он проспал? Звездопад! Чего удумал. Половину самой длинной ночи в году на морозе с открытым ртом простоял. Так и заболеть можно. А теперь еще, того и гляди, второй завтрак пропустит.
Стук в дверь, конечно, раздается внезапно (он так и не удосужился повесить на место оборванный в прошлом году бессовестной родней колокольчик).
Это совсем не тот стук, который он хотел бы услышать — всего лишь юная Бэлль Гудчайлд. Бильбо одно время подозревал, что она шпионит на Саквиль-Бэггинсов,— пока не обнаружил ее нежную дружбу с Хэмфастом Гэмджи. Проще и добродушнее парочки не сыскать, — решил он тогда. Тем не менее, даже появление мисс Гудчайлд с традиционным новогодним пирогом вряд ли обойдется без подозрительных взглядов и вопросов. Наверняка ее родители подослали, посмотреть, все ли в порядке там с чудаком Бэггинсом, что-то давно он не показывается. Бильбо почувствовал толику раздражения («Подумаешь, уже и одиночество полюбить нельзя! Они всерьез считают, что я пирога себе не испеку?! А как бы им понравилось мое приобретенное в походе умение свежевать мясо!») и страх от понимания, насколько ему все равно.
Тихонько пересидев в гостиной настойчивый стук и выждав еще пять минут для верности, Бильбо подкрадывается к окну, а затем осторожно приоткрывает дверь. Совесть его умолкает, а брови сходятся на переносице от возмущения. Пирог лежит у порога, прямо так, на снегу и салфетке. Блюдо, по-видимому, посчитали слишком ценным, чтобы оставлять. Бильбо нехотя наклоняется, чтобы взять подношение, и замечает цепочку свежих птичьих следов на снегу. На вершине сугроба у оконного карниза сидит огромный ворон.
Бильбо забывает о пироге. Взгляд у птицы до того разумный и понимающий, что в сердце зарождается безумная надежда. Как же глупо чувствует себя хоббит, когда в ответ на его робкое «Бильбо Бэггинс. К вашим…» птица только дергает головой, хрипло каркает и улетает, смешно подпрыгнув и взметнув крыльями снег.

В следующий раз стучат уже в окно. Ленивое декабрьское солнце еще только карабкается вверх по склонам холмов, и Бильбо даже не успел придумать, что делать со злосчастным пирогом. Кстати, судя по его виду, родственники желают хозяину Бэг-Энда чего угодно, только не богатства, которое долженствует символизировать праздничной выпечке. Вот повалять по полу на счастье — в самый раз.
Еще одна птица. Черный дрозд! Нашел какое-то семечко или сухую ягоду и трапезничает теперь, долбит прямо об оконную раму.
«Эриадорскую зиму суровой никак не назовешь, и все же чудно, что он остался на зимовку, — думает Бильбо, — ведь дрозд — это вам не какая-то там старая толстокожая ворона».
Хоббит медленно приближается к окну, настолько, что между его носом и пернатым гостем остается только стекло и не больше пяти дюймов пространства. Эту птицу спугнуть оказывается не так-то просто. Дрозд только поднимает голову и щелкает желтым клювом, стрекочет что-то на своем птичьем языке, которого Бильбо, к сожалению, по-прежнему совершенно не понимает.
— Что это вы облюбовали мои карнизы, — строго говорит хоббит, постукивая пальцем по стеклу со своей стороны. — Хочешь погреться, стучись в дверь, как положено любому, пусть и не званому, гостю.
В мановение ока дрозд вспархивает и исчезает из поля зрения, а Бильбо подскакивает едва не до потолка от громкого стука в дверь. Даже рука тянется сделать охранительный знак, как матушка когда-то, или хотя бы за сердце схватится. Бильбо прижимается носом к окну, пытаясь понять, кто там еще пожаловал. Разглядеть, однако, толком ничего не удается — только спину в темном плаще, не спину даже, а фигуру, а может и несколько. В животе неприятно екает (все дело в так и не съеденном втором завтраке), Бильбо глубоко вздыхает и, поправив жилет, идет в прихожую. Думает, не спросить ли сначала, кто там, но и без того чувствуя себя достаточно глупо, просто поворачивает ручку и распахивает дверь.
И застывает на пороге как вкопанный. Вкопанный очень, очень глубоко, по самые уши, потому что их совершенно заложило.
Оба с надвинутыми на лоб капюшонами (ну конечно, поди так разбери сзади-то) перед ним стоят Кили и Фили. Теперь-то он видит, знает, что это они, ни с кем бы никогда не спутал. Вид у братьев угрюмый и выжидательный, и говорить они, похоже, не собираются. Бильбо ждет и ждет, но слышит только собственное дыхание и шорох снега. А потом гномы чуть разворачиваются, делают по шагу в разные стороны и между ними выступает вперед Торин. Торин Дубощит, Король-под-Горой, пораженный гоблинскими копьями в Битве Пяти Воинств. Так они и стоят друг против друга, молча, глядя друг на друга в упор. Торин совсем такой, как в прежние времена, такой, к какому Бильбо успел привыкнуть в походе — грозный и величественный, потрепанный и усталый на вид. Да еще снежинки путаются в длинных нечесаных волосах, липнут ему на ресницы, и он не очень-то сурово смаргивает несколько раз и проводит рукой по лицу. Бильбо отмирает и под тяжелый вздох гнома в смятении делает шаг назад. Гости, все трое, заметно напрягаются. Они сейчас не выглядят как хозяева положения, как это было раньше. И одежда на них все та же, но выглядит как будто не по размеру. Потом Бильбо решит — показалось. «Какие-то они бледные, эти гномы. Наверное, совсем окоченели, — думает он, - и оголодали».
— Вы как…Д-добро пожаловать, - с трудом выговаривает Бильбо, и гномы тут же двигаются с места.
Торин пригибается, шагнув под свод норы, и слегка задевает хоббита плечом.
На нем старый доспех и плащ с меховой оторочкой вместо золотой кольчуги из сокровищницы Эребора. А за поясом простая секира (это, конечно, если вы считаете особую узорную ковку лезвия гномов королевского рода более обыкновенной, чем рубины да серебро). Оркрист, протянутый Торином, тяжело ложится на руки Бильбо, который вцепляется в меч так, что будь тот без ножен, мигом отрезал бы все пальцы.
— Мяса, — коротко и как-то глухо бросает Фили.
— И побольше, — добавляет Кили.
Он входит последним, и от него веет таким холодом, что хоббиту кажется, будто он стоит у входа в глубочайшие подгорные катакомбы, а не на собственном крыльце с нерасчищенными сугробами.
Он осматривается и, убедившись, что больше гостей пока не ожидается, закрывает дверь. Звякает оружие, сброшенное Фили и Кили на столик у камина.
Бильбо неверяще смотрит на мокрые грязные следы гномьих сапог, тянущиеся в кухню от полосатого коврика в прихожей, и благоразумно решает пока не задавать вопросов.



продолжение в комментариях. и да, для фичочков введен новый тег, ибо правда

@темы: figments, Far over the Misty Mountains cold, Bagginsshield, бедная несчастная лексика

---

асилила фик, осталось отредактировать целиком
на волне очередного увлечения воронами (вон даже аватар специально к тексту нацарапала. вообще-то он был везде на полях ). знакомая история:

@темы: fictionship, youtube, i'm inside

---

Исчезаю отсюда по крайней мере на два дня, ибо надо (заодно пойду подумаю про феномен строчения мной комментов в этом необыкновенно одаренном фандоме). Надеюсь вернуться с законченной второй частью про воскресших Дуринсонов, ну и принести исполнение сюда вообще. И да, на фоточке под названием дневника это я. Когда-то :3

@темы: marker, i'm inside, девочка чем это ты меня накормила, studies

---

как-то своеобразно в фандоме (говоря о любителях всего, что так или иначен началось с Профессора) реализуется вражда эльфов с гномами

@темы: девочка чем это ты меня накормила

---

монстр за ночь выкурил целиком первый сезон Олмайти Джонсонов удивительно, но моя огромная и необузданная любовь к скандинавской мифологии при этом не пострадала, даже наоборот, это одна из причин, чтоб любить эту травищу. ну, и, наверное, после Тора выработался иммунитет тем более хэдканон у меня стойкий, далекий от мэйнстрима и постоянно поддерживается.
в общем, это такая эксклюзивная трава, наверное растет только в Нью-Зиланде плюс душистые лепесточки скандинавской мифологии. О'Горман-Браги (правда, многовато секаса, а еще из женского каста меня не пугают только любимая соседка Экселя и служанка Фригг с мелкой богиней любви, но это ничего, это не мешает! укуренная оракулша в паре с лысым(ЛЫСЫМ!) Бальдром в итоге тоже идет на ура)
меня не оставляет мысль, что девущка, на которой женили гг - это не то что не Фригг, а вовсе даже Хель ну, Локи, считай предупреждал, по-своему
осталось придумать, где второй сезон теперь достать, а то только английские субтитры нашла - и все
в общем, шгвназшупрмшугунвршгррл штоэтобыло. пойду нырну, а потом спать.

upd.
как стремительно я пронзила ноосферу с предположением про Хель, пропустив последнюю серию
этот сериал хочется на цитаты растащить. например, как Олаф про божественный развод сказал

@темы: movies, marker, The Almighty Johnsons, burst, fulmination, agony, i'm inside, Dean O'Gorman, это что, травяные булочки?

---

американская версия Being Human настолько отвратительна, что ай кант ивен. ЗАЧЕМ?

@темы: movies, Being Human, Aidan Turner

---

долго вспоминала, где в первый раз услышала эту песню бгг.


и тут же. куда ж без него в таком случае:


а клип к ней я увидела не сразу, он оказался на одной из двух огромных сборок на купленных в кои то веки дисках, когда диски были еще не устаревшими штуками (но нет ничего красивее обложек пластинок). это был момент из ряда "жизнь никогда уже не будет прежней". это мой Бродяжник:

@темы: marker, music, youtube, foundations, i'm inside

---

как выглядит Гимли сын Глоина в моих неприличных фантазиях

сегодня у меня ночь насилия над фотошопом и Джерардом Батлером. просто после всего захотелось фапабельного Гимли (иначе я не согласна даже на PG13, NO ), и, прежде чем я успела осознать... мой любимый Атилла уже был превращен в подобие Торина (вообще типаж у актеров мой любимый, вот и похоже)

окей, тут будет кат, чтоб без травм

@темы: dwarves, это что, травяные булочки?, J.R.R.Tolkien

---

меня не оставляет мысль, что так бы могла выглядеть дочка блумовского Леголаса. только посмотрите на это лицо, на эти глаза и губы, на бровки и нос, на эту мимику

дитя из "Облачного атласа"

@темы: Mirkwood, i'm inside, это что, травяные булочки?, LOTR - movies

---

внезапно подумала: это же Торину и Ко придется поснимать все кожаное и меховое с себя, чтоб Беорн не загрыз и в дом пустил.
в книжке-то на них всей этой красоты нет, как я понимаю, все скромнее гораздо, а тут...

еще внезапно: по-особому люблю альбом "Песни рыбака" у БГ. гимны моего детства. просто сказала
а сейчас нужно пойти вспомнить все остальное

@темы: music, i'm inside, Far over the Misty Mountains cold